Красная горка (Фомино воскресенье) — первое воскресенье после Пасхи
В русском народном быту Красная горка была в большей степени связана не с христианской, а с древней языческой традицией празднования начала весны. В Древней Руси в этот день на холмах зажигали костры в честь Даждьбога. Рядом с этими огнями совершались мольбища и жертвоприношения, а также вершился суд — «полюдье». В XIX в. Красная горка отмечалась широко и празднично: во многих местах именно к ней приурочивалось начало девичьих хороводов или окончание первых весенних, начинавшихся с Пасхи, ярмарки невест, праздничные угощения девушек и женщин, обряды встречи весны (см. Кликание весны), а также обходы дворов с поздравлением — «окликанием» молодоженов (см. Вьюнишник). Распространенным элементом празднования Красной горки был обычай красить яйца и играть ими (см. Игры и забавы с яйцами). С этого воскресенья начинается период свадеб, так как Фомино воскресенье — первый день после Великого Поста, когда в церкви разрешены венчания.

В РЯЗАНСКОЙ ГУБ. КРАСНАЯ ГОРКА СЧИТАЛАСЬ ДЕВИЧЬИМ ПРАЗДНИКОМ. РАНО УТРОМ ПОСЛЕ ЗАВТРАКА ДЕВОЧКИ-ПОДРОСТКИ СОБИРАЛИСЬ В САДУ, НА БЕРЕГУ РЕКИ И В СКЛАДЧИНУ ДЕЛАЛИ ЯИЧНИЦУ ИЗ ПРИНЕСЕННЫХ С СОБОЙ ЯИЦ, МОЛОКА И МАСЛА.

Яичницу жарили на сковороде, которую ставили между двух кирпичей; собравшись вокруг костра, девушки ели яйчницу принесенными из дома ложками. Возможно, совместная трапеза не только начинала период молодежных гуляний, приходившийся на время, насыщенное девичьей и женской обрядностью, но также должна была очертить границы и закрепить единство девичьей социовозрастной группы. В Пензенской губ. во время хоровода происходил символический переход вышедших недавно замуж девушек в круг замужних женщин. После возращения с кладбища девушки и молодушки переодевались в праздничные наряды и собирались вечером на первое весеннее гуляние. Разделившись на две группы, они становились друг напротив друга в два ряда, и начиналась хороводная игра «А мы просо сеяли...», во время которой каждая из линий, которая пела очередной куплет, приближалась к другой, а за тем отходила на свое место. В песне, сопровождавшей хоровод, пелось о том, что одни просо посадили, а другие угрожали его вытоптать конями, им предлагали различные подарки, чтобы они не делали этого, но они соглашались отступить только тогда, когда им обещали дать в качестве выкупа девушку; в завершение игры девушки пели:
«У нас в полку убыло. (2 р.)
Ой, диди-ладу, убыло! (2 р.)»
А женщины отвечали им:
«У нас в полку прибыло (2 р.)
Ой диди-ладу, прибыло!» (2 р.)

Во многих местах в Фомино воскресенье утраивались смотрины невест: прогулки заневестившихся девушек по улице в лучших нарядах на глазах у предполагаемых женихов; часто тогда же происходил свадебный сговор и рукобитье. В Рязанской губ. девушки и парни собирались на улице и играли в «А мы просо сеяли», разделившись на две партии. При этом приведенные выше слова игры имели несколько иную окраску: девушку в качестве невесты требовали парни.

Игры и хороводы на Красную горку молодежь старалась не пропускать, кое-где даже считалось дурной приметой, если парень или девушка сидели весь праздник дома. Говорили, что из-за этого парень женится на рябой, уродине или так и останется холостым, а девушка выйдет за некудышного жениха или останется старой девой. Если же им удастся жениться, то оба непременно умрут вскоре после свадьбы.

В южнорусских губерниях на Красную горку приходилась встреча весны. Кликание весны начиналось рано утром и обычно происходило с вершины холма, отчего возможно и произошло название праздника «Красная горка».

В Тульской губ. девушки, собравшись на ближайшем холме, становились в хоровод, в центр выходила запевальщица-«хороводница» и, благословясь, начинала произносить заговор: «Здравствуй, красное солнышко! Празднуй, ясное ведрышко! Из-за гор-горы выкатайся, на светел мир воздивуйся, по траве-мураве, по чветикам по лазоревым, подснежникам лучами-очами пробегай, серце девичье лаской согревай, добрым-молодцам в душу загляни, дух из души вынь, в ключ живой воды закинь. От этого ключа ключи в руках у красной девицы, зорьки-заряницы. Зоренька-ясынька гуляла, ключи потеряла. Я, девушка (имя-рек), путем-дорожкой шла-пошла, золот ключ нашла. Кого хочу, того люблю, кого сама знаю — тому и душу замыкаю. Замыкаю я им, тем золотым ключом, доброго молодца (имя-рек) на многие годы, на долгие весны, на веки веченские заклятьем тайным нерушимым. Аминь!» (Коринфский А.А. 1995. С. 193). Все присутствующие повторяли за ней слова, вставляя свое имя и имена полюбившихся парней. Затем девушка, положив на землю посредине круга красное яйцо и хлеб, затягивала веснянку: «Весна-красна! На чем пришла...». Весь хоровод подхватывал, затем пели другие песни, а завершала празднование веселая пирушка.

Во многих местах женщины и девушки закликали весну, собираясь в обычных местах молодежных гуляний, в том числе на площади перед церковью. Так, в Пензенской губ. девушки и молодые женщины пели заклички на деревенской площади вечером праздничного дня. (см. Кликание весны).

В той же губернии, чтобы огородиться от несчастий на весь предстоящий год, женщины и девушки в первое воскресенье после Пасхи опахивали село (см. также Опахивание селения). В полночь все деревенские бабы и девки выходили за околицу с песнями. За деревней их поджидали три молодые женщины с сохой и три старые с иконой Казанской Божьей Матери. Девушки расплетали косы, бабы снимали платки, затем несколько женщин садилось на доски, положенные поверх сохи, которую придерживали сзади девушки, остальные брались за привязанные к сохе веревки и тащили ее вокруг села, останавливаясь на всех перекрестках, чтобы чертить кресты. Впереди процессии шли молящиеся старухи с иконой. Обойдя деревню и возвратясь на исходное место, женщины угощались и праздновали, при этом к ним присоединялись парни. Пирушка продолжалась до трех часов, а затем все расходились по домам, так как гулять после третьих петухов считалось грехом. Крестьянки верили, что после совершения обряда все бедствия и несчастья должны оставаться за бороздой и не будут иметь силы ее переступить.

Автор: Вера Холодная
источник