Депривация — страшная вещь.
Вы думаете, ее нет у вас. А накопленная депривация меж тем, может, уже полностью подчинила себе вашу жизнь.

Депривация — психологический термин, происходящий от латинского deprivatio — лишать. Эмоциональная депривация — лишение (лишенность) психоэмоционального тепла, то есть понимания, принятия, эмпатичного отклика. Тактильная депривация — дефицит желаемого тактильного контакта.

С самого начала родители малыша отвечают за удовлетворение его тактильных и психоэмоциональных потребностей. В наше время подвергнуты критике теории воспитания, в которых детей не рекомендуется лишний раз обнимать, брать на руки, уделять внимание, вслушиваться в переживания, выражать понимание, быть эмоционально доступным ребенку, добросердечным, понимающим и заботливым (не путать с вседозволяющим). Считается, что чем лучше «напитан» родителями ребенок, тем спокойнее он отходит от «базы» познавать мир, изредка возвращаясь на подзарядку, и принося переживание, с которым не может справиться в одиночку. И, наоборот, чем больше дефицит тепла у ребенка, тем больше он озабочен, как дополучить, а вырастая, — у кого дополучить. До исследования ли тут мира?

Считается, что получая достаточно тепла (понимания, добросердечия, своевременного участия) от родителей, ребенок, во-первых, обучается сам с собой так обращаться, и, во-вторых, рассчитывать на такое регулярное отношение к себе извне, потому на дальних подступах отторгает людей, не способных предоставить такое отношение.

Ошибочно думать, что если в семьях к детям не применяли экстремальные «кайзеровские» методы воспитания, и не били замком от амбара, этого достаточно, чтобы дети не были депривированы. Наоборот, в совершенно обычных и тривиальных семьях, добропорядочных и со стороны и изнутри, могут совершенно незамутненно игнорироваться потребности ребенка, как у грустного Малыша из сказки про Карлсона.

Кроме того, чувствительность психики, и психоэмоциональные потребности у разных людей — разные. То, что необходимо и достаточно для одного ребенка, может быть абсолютно недостаточным для другого. Там, где один ребенок будет транслировать «отстаньте, мне не нужно вас в таком количестве», другой, — что ему не хватает.

В 50-е годы Харлоу проводил опыты над обезъянками, подсовывая им вместо мамы матерчатый остов с бутылкой молока. С выросшими обезьянками происходило что-то не то: они не могли вступить друг с другом в полноценный «социальный» контакт, некоторые раскачивались как при аутизме, некоторые кусали себя до крови, некоторые отгрызали собственные пальцы.

Впечатляет, да? Выросшая без достаточного тактильного и психоэмоционального тепла обезьянка, отгрызает собственные пальцы. Она, конечно, выросла. Она, конечно, стала неплохой обезьянкой. Вот только почему-то, — упс, — взяла и отгрызла себе пальцы. Человека, по моим наблюдениям, эта беда не миновала. Аффект, в который люди входят от накопленной депривации, по моим наблюдениям, самый мощный, самый сильно искажающий судьбу.

Строго говоря, термин депривация используется в качестве отглагольного существительного (депривация <чего>, как лишение <чего, кого>, изоляция <кого>), но я буду использовать как значение прямого объекта («совокупные лишения», «ощущение изоляции», «накопленная депривация»). Мне не хочется словами «тоска», «одиночество», «грусть», «печаль» запускать где ни попадя ассоциативные элегические ряды, а словами «ощущение ненужности, брошенности, покинутости» триггерить чужие травмы. Вы нужны мне на моей волне.

Когда вы видите человека, который не может выйти из созависимых отношений, — у него, скорее всего, накопленная депривация. Выйти из отношений, спокойно ожидать появления приличного и достопочтенного человека на горизонте, занимаясь своими делами. Дождавшись — вступить в неспешное общение. Узнать его достаточно перед сближением. Сближаться постепенно. Для депривированного человека — это совершенно экстремальная ситуация. Это как если бы вам сказали, что следующий раз есть вы будете… через год. То, что люди стремительно завязывают отношения, не узнав толком друг друга, для меня не признак «распущенности», а прямое следствие горящей потребности в заполнении тоски, одиночества, затыкания внутренней дыры кем-нибудь. У человека могут быть другие ресурсы — значимая должность, много денег, вещи и прочее потребление, хобби, друзья, увлечения, котятки, но вся радость от жизни может довольно быстро перевеситься одной «несчастной любовью», если человек депривирован.

В части случаев употребления спиртного наблюдается попытка заглушить чувство одиночества, ненужности.

Поглядите на людей, которые зависают по клубам, и обнаружите ту же мотивацию — желание, «чтобы что-то нетривиальное произошло», «с кем-то познакомиться», «отдохнуть». Никто и не подумает «отдыхать» так дома — выключить свет, пустить громкую музыку, курить одну за другой, и пить стопку за стопкой. Какой уж это «отдых» сам по себе. В клубе привлекательна именно социализация с ожиданием чего-то, что в других обстоятельствах у людей не получается. Сколько людей с отчаянным куражом собираются в клуб, даже приняв на грудь уже загодя (чтобы реальность притупилась и не так сильно расходилась с ничем не подкрепленными иллюзорными ожиданиями)?

Поглядите на людей, просиживающих вечера в соц.сетях, не высыпающихся. Через какое чувство они должны «перевалить», встав от компьютера и отправившись спать? Через небольшой такой тоскливый порожек, порожек одиночества. И, несмотря, на то, что это не драматичное чувство высокого накала, а ощущение, которое пройдет за минуту, люди часами удерживаются перед монитором, пока сонливость не начнет перекрывать это ощущеньице, и не сделает отход от компьютера менее дискомфортным.

В общем, накопленная депривация, вызывает очень мощный аффект, воздействующий на человека. Тот, кто отрицает его влияние на себя, вовсе не оказался таким образом ловко «в домике», как мог бы счесть, а, наоборот, выскочил беззащитным на вепря.

В повседневной жизни ощущение депривации вытесняет работа, дела, которые нужно делать, мечты о времени, когда депривация будет утолена. Это относительно безрисковая зона.

Основные рисковые зоны две:

1. Алкоголь.
Представьте себе, что от алкоголя область мозга, отвечающая за критическое мышление, вытеснение эмоции, подавление импульса у вас растормозилась. Алчное желание не быть одному, немедленно быть нужным — вылезло наверх, а критическая оценка, каким именно «нужным» вам принципиально надо было быть в трезвом состоянии — чтобы вам восхищенные песни посвящали или руками ляжки мацали, — оказалось где-то в низах сознания в более вялом состоянии.

Когда человек протрезвеет, он отвратится воспоминанием происшедшего. И психика в какой-то мере защитит его, представив дело так, будто не он сам участвовал, а-то и подавал искаженные депривацией импульсы вовне. И что не другая сторона просто поверхностно истолковала его искаженные депривацией импульсы, или тоже находилась в полувменяемом состоянии. А будто с ним умышленно и злонамеренно (а как же иначе?) в здравом уме и трезвой памяти обошлись, воспользовавшись его состоянием. В первых случаях пришлось бы признавать свой вклад в ситуацию, задавать себе несколько неприятных вопросов, например, «с какой целью я...?», обнаруживать закапсулированную давнюю травму… Это неприятно, чоуж. В последнем — можно сделать вид, будто внутреннего локуса контроля, как класс, не существует, и быстро скомпенсироваться в какой-то из ролей треугольника Карпмана, до следующего неприятного случая.

Сказанное верно не только для женщин. Мужчины тоже говорят, к примеру, «не бывает некрасивых женщин, бывает мало водки». Сиюминутное желание тепла, пролезшее наверх, перекрывает нежелание, неуважение к конкретной женщине в трезвом состоянии. Я слышала рассказы и мужчин об эпизодах, когда после контакта с той или иной женщиной они долго стояли под душем, размышляя, зачем вообще вот это все. Депривация вызывает аффект у обоих гендеров. И то, что люди не откусывают себе пальцы, еще не повод думать, что у них все пучком и оки-доки. Люди сворачивают свои судьбы с желаемых траекторий, разваливают другие сферы жизни, дергаются, истерят, безумствуют и агонируют, что в общем-то вполне сопоставимо с обезьянними пальцами.

2. Жизненный криз (в особенности потеря удовлетворителя/ заместителя потребности)

Желание прижаться, услышать голос, рассказать, выплакаться кому-то в моменты жизненных неурядиц начинает заявлять о себе острее. Особенно, когда человек (или питомец), удовлетворявший потребность, покидает человека.

Если эмоцию проживать, она проживется. Поделите интенсивность эмоции на интенсивность проживания — узнаете время, которое потребуется, чтобы ее прожить. Иногда это пара лет при регулярном подходе. Если об этом помнить, то, несмотря на всю накопленную депривацию, есть шанс действовать разумно и делать выбор, выбирая для этого промежутки, свободные от влияния аффекта. Буквально, нужно разделить и пропустить вперед проживание эмоции каждый раз до принятия решения.

Горе тем, кто не разделяет, и «честно» обслуживает свою депривацию, как она того запросит.
Еще большее горе тем, кто считает, что безумный аффект, охвативший их, — это лучшее в них, то самое, «живое», «человечное», «настоящая любовь», «спонтанность», «естество» и пр. Они просто обречены страдать до тех пор, пока «чувствовалка» не износится. Не знаю, есть ли предел страданиям человека на земле, или нет такой жизни, которую нельзя было бы бесконечно ухудшать своими выборами.

В общем, разглядите свою депривацию, проживайте ее в переживательных сессиях, а не подчиняйте ей жизнь, и ваша траектория жизни начнет больше удовлетворять вас.
источник