Эта бескомпромиссная борьба разворачивается повсюду. Сотни, тысячи, десятки тысяч людей ежедневно мочат самих себя в беспощадной войне с собственным несовершенством. Делают с полной уверенностью, что именно это – и есть путь к светлому будущему. А как иначе? Загнобить, затравить, наказать, застыдить и обвинить – весь арсенал привычных родительских способов обходиться с детской «неидеальностью» брошен в бой, потому что других способов обходиться с собой нет.

— Я ненавижу себя за свою трусость!
— Мне нужно срочно избавиться от своей зависти, это просто ужасно, что она у меня есть. Я пытаюсь ее подавить, но получается плохо.
— Я ничтожное, мерзкое существо, вызывающее только жалость.
— Я никому не нравлюсь, потому что туплю и со мной не интересно.
— Не могу простить себе той подлости, которую я сделал. И не должен прощать!
— Я полный неудачник. Мне стыдно перед родителями…

Избавиться от чего-то в себе, задавить, быстренько излечить, сдерживать, контролировать… И все это во имя преодоления несовершенства в себе, во имя некоего идеала, который прочно сидит в подсознании, и только он имеет право на то, чтобы быть. Одна из базовых характеристик нашего мира — отсутствие идеальности и законченности форм — вызывает яростный протест у человека, который, благодаря наличию у себя сознания, пришел к абсурдной в повседневной жизни идее совершенства.

Идеальное, совершенное – это законченное и застывшее, потому что дальше некуда развиваться. А поскольку в нашей Вселенной нет ничего законченного и застывшего, то стремление к совершенству – борьба за то, чего невозможно достичь.

И здесь люди, отрицающие несовершенство – собственное, чужое или несовершенство мира – попадают в ловушку: пытаясь достичь недостигаемого, они угождают в силки вины, стыда и иногда даже отчаяния. Стыд из-за того, что ты такой нелепый, неправильный, ничтожный. Он начинается чаще всего с родительского послания: «будь другим, таким ты быть не должен». Вина ощущается за то, что не справился, не оправдал ожиданий (а должен был!). Отчаяние же обнаруживается тогда, когда в результате предельных усилий вдруг понимаешь, что все это – сизифов труд.

Люди перечисляют свои недостатки, реальные и мнимые, и нередко бесконечно сами себя бичуют при помощи хорошо взбитой смеси из стыда и вины. «Ты не должен быть таким, а раз ты такой, то ты приложил недостаточно усилий, чтобы стать другим!» Иногда доходит до того, что без чувства вины человек не представляет себе жизни. Как мне однажды сказал одна женщина, «если я совершаю ошибки, то как же без чувства вины и злости на себя их исправлять-то?». В ее картине мира не было другого, бережного к себе отношения, способность прощать за ошибки. Она полностью отождествляла вину и ответственность, и любая попытка их развести сталкивалась с сопротивлением.

Формально развести вину и ответственность просто:

ВИНА: я нанес ущерб, это плохо и ужасно, и я должен его возместить или понести заслуженное наказание.
ОТВЕТСТВЕННОСТЬ: я сделал то-то и то-то, и это привело к наблюдаемым сейчас последствиям. Мне грустно/радостно от этого. Я придумаю, что с этим можно сделать.

Однако, когда я в разговоре с небольшой группой привел эти две фразы, тут же прозвучало возражение: «во втором случае это какой-то пофигизм и бессовестность!». Иными словами, если что не так –мочи себя и только тогда можно почувствовать себя настоящим, совестливым человеком. Ответственность – это не про нас, то, что вы называете ею – это просто бессовестность. Нравственный человек отличается от безнравственного тем, что лупит себя что есть мочи за ошибки, неудачи и недостатки.

В сознании нередко с трудом умещается, что необязательно казнить самого себя за собственные ошибки и несовершенство. Что огорчение от неудачи или ошибки, ущерб от собственной не самой лучшей черты характера – достаточное «наказание», и не нужно к ним добавлять еще дополнительные санкции. Мы – несовершенные люди, и хорошо, что это так. «Идеальные» скучны до зевоты и неискренни до фальши; от «идеальных» партнеров уходят в первую очередь. Мы цепляемся друг за друга не отполированными и гладкими гранями души, а заусенцами и занозами.

Идея бережного отношения к себе часто не находит отклика, и это аргументируется тем, что «в таком случае вообще не будет никаких стимулов к развитию, я просто разлягусь на диване, и все». Кстати, такое действительно возможно, потому что способность делать что-то только благодаря постоянному насилию над собой свойственна людям, которые не знают, чего хотят, не понимают собственных потребностей и выполняют чужие программы, превратившись в надзирателей над собой же, освободив от данной обязанности сочинителей этих программ.

Есть три пути обходится с собственным несовершенством (которое будет с нами всегда!), когда мы периодически сталкиваемся с ним лоб в лоб.

А) Агрессивная борьба с собой во имя устранения недостатков. Подавлять, сдерживать, не обращать внимания, перевоспитывать/переучивать… Можно бороться еще и с чужими недостатками. Эта борьба «успешнее», если не замечаешь в себе того, с чем борешься.

Б) Агрессивное отрицание собственного несовершенства. Среди форм этого явления — демонстративное «принятие» — да, я такой, и меняться не собираюсь. Терпите и приспосабливайтесь. Еще одна форма – «газлайтинг». Те, кто научился делать вид, что идеальны, прекрасно умеют винить во всем окружающих, заставляя их чувствовать, что это с ними «что-то не так». Ты излишне эмоциональна… Ты слишком сильно на все реагируешь, а я тебе желаю добра (в ответ на женские слезы из-за его же «тебе нужно заняться собой – толстовата стала, у меня пропадает к тебе интерес», и женщина, привыкшая к ощущению своей ущербности, может засомневаться – а может быть, это вправду я какая-то неадекватная со своими истериками?).

Близким вариантом выступает агрессивное настаивание на собственном убожестве — «да, я такая свинья, и другим не буду!» В общем, это два полюса одного явления.

В) Признание своего несовершенства, ошибок, нелепости – и стремление стать немного лучше. Признание, что завидуешь. Что чего-то не понимаешь. Что некомпетентен в том или другом вопросе. Это позволяет познакомиться с самим собой поближе, а не торопливо разрушать до основания. Собственно говоря, одна из задач психотерапии – это знакомство человека с собственной личностью, обретения ее целостности, вместе с отвергаемыми частями души. Это вовсе не отменяет возможности для развития, только мотивация будет другой. Не «я мерзкий трусливый урод, меня все боятся, и поэтому мне срочно нужно измениться», а «я хочу наладить отношения с людьми, у меня плохо получается, и мне от этого грустно. Мне нужно еще многому научиться». Сделать что-то немного лучше, а не идеально.

Нина Рубштейн привела такой хороший диалог:
— Ну, что значит вот это «принять себя», Нина?!
— Ну, смириться с тем, что вот такую тебе тебя там, на небе, выдали и уже учиться с этой собой жить, а не воевать. Все равно бессмысленно: или сама себя замочишь, или, если живучая, замочишь остальных. Смирись )))
— Да как смириться?! Мне вот «эта я» не нравится! Из нее все равно ничего не выйдет!
— Ну, пока ты на нее намордник все время надеваешь, точно не выйдет — или намордник разорвет и всех покусает (и саму себя в том числе), или сдохнет от нереализованности. Отпусти чуть вожжи, хоть узнаешь, что за животное, понаблюдаешь за ним, его повадками, поймешь как управлять…

В общем, не подавлять и воевать, а знакомиться. И, это… побережнее к себе.

Илья Латыпов
источник