Этот пост посвящается моему реагированию чувств на диалог на одном из форумов. Заявленная тема выглядит так:

«У меня довольно глупый вопрос, про который куча книг понаписано. Как себя полюбить? Поясню: у меня сложилось четкое впечатление, что все мои неудачи в личной жизни главным образом связаны с тем, что я сама не считаю себя чем-то ценным. Поэтому случайно встреченный хороший человек обычно посылается лесом, а отношения начинаются с нехорошим, чтобы (логично!) с ним было все плохо, чтобы я в конечном итоге опять чувствовала себя ничего не достойным дерьмом. Причем, тут дело не в комплексах: я прекрасно понимаю, что достаточно успешна, неглупа и привлекательна внешне. Просто мне кажется, что я не достойна ничего хорошего, потому что мне с детства внушали, что я нафиг никому не нужна. Что тут можно поделать? Читать каждый день мантры о том, что я себя люблю? Поможет?»

В связи с этим, а также с комментариями людей, раздающими рекомендации типа «тебе надо научиться ценить себя» и пр. побудили меня написать эту статью.

Фух. Много чувств. Собственно, о самооценке. Ведь, на мой взгляд, запрос автора поста корнями уходит именно в самооценку. Слово «самооценка» для меня является синонимом слова «самоценность». То есть, на сколько я себя оцениваю, и как следствие, ценю себя.

Переживание низкой самоценности, как правило, сильно болезненное переживание, связанное с ощущением бессилия, отравленности стыдом за собственную «плохость», переживанием несправедливости и изолированности себя от других «хороших» людей. Автор пишет:

«У меня есть характерный пример: идем мы вечером большой компанией с одного мероприятия и со мной заговаривает умный интересный человек, начинает что-то такое клевое рассказывать, а я про себя думаю: „Почему он заговорил именно со мной? Вокруг так много куда более достойных людей“.

Для того, чтобы сформировать подобные переживания и самовосприятия, нужен не один год, а отношения, в которых формируется самоценность, должны быть очень близкие, такие, в которых нет возможности защититься от обесценивания. Как правило, это детско-родительские отношения, в которых ребенок сильно эмоционально и физически зависим от родителя и не может быть неуязвимым и защищенным.

Мне очень нравится метафора про очки, которые оказываются на носу у каждого из нас до момента сепарации из таких отношений (если она вообще происходит, что редкость).

Вот рождается человек, который еще ничего не знает о себе и об этом мире. Ребенок познает мир посредством своих родителей. Опыт взаимоотношений и, соответственно, представления о том, какой я в отношениях, тоже формируется от родителей. Так как родители — живые люди, со своими особенностями, неврозами и историей, трансляция ребенку о том, какой он, искажена родительским опытом…

И что получается. Идет себе человек по жизни. Вглядываешься в него профессиональным взглядом, и столько чувств, столько интереса, уважения, любопытства, желания чему-то от него научиться. И вот говоришь ему об этом, а он внешне может „Да-да“, соглашаться, а позже, по мере установления доверия признается: „А я тебе не верю. Я же знаю, что я — чмо“.

Это значит, что я смотрю и вижу интересного и достойного любви и уважения человека. И говорю ему об этом. А он подходит к зеркалу, смотрит в себя и не видит в себе ни поводов для уважения, ни интересности своей личностной, ни чего-то еще сильно важного для счастья и переживания себя целостным. И это отражение в метафорическом зеркале — неправда. Правда в том, что на носу у каждого „очки“ с линзами, которые искажают реальность. Линзы к этим очкам первоначально подбирают нам люди, от которых мы эмоционально зависимы.

Сначала это родители. Потом могут быть другие, чем-то похожие на родителей партнеры. И вот, в этих линзах, куда не посмотри — в зеркало ли, вокруг себя ли — все какое-то безнадежное. И сил можно много вкладывать в то, чтобы ситуацию изменить. И она действительно меняется — и успешность в бизнесе у таких людей, как правило, на высоте, и коммуникативные навыки, и мозги на месте, а сквозь призму этих линз глядишь — а все „мимо“, вхолостую, пусто, бессмысленно.

Это очень тяжелое переживание. Вплоть до мыслей и попыток суицида. Потому что в этих очках никогда не видно „выхода“. Ясно чувствуется, что сил много отдано, а отдачи нет.

Я прямо сейчас слушаю себя и не нахожу в своем опыте и опыте своих клиентов переживаний, более отравляющих и изматывающих. И мне никак не верится, что такие переживания можно вылечить откликами в интернете, типа: „Ты сама должна с этим справиться“ или „Тебе надо начать ценить себя“.

Для меня это похоже на то, что человек пришел и говорит: „У меня нога сломана. Мне трудно ходить. Мне больно. Мне страшно так все оставлять. Я чувствую, что со мной что-то не в порядке. Я прошу помощи, помогите“. А ему дают советы в инете: „Научись ценить себя“.

Я считаю, что такие переживания — это травматический опыт, который сформирован в отношениях. И править его можно тоже ТОЛЬКО в отношениях.

Это прекрасно, если рядом есть здоровый, осознающий себя и безгранично любящий человек, который способен не укруживаться в контрпереносах, а просто лечить своей любовью, терпением, обратной связью о том, что ему действительно ценно в партнере, получать непринятие, неверие, защитное мочилово в ответ и снова возвращать ценность партнера. И так несколько лет. Ибо личность в своих глубоких деформациях быстро, за пару месяцев не правится. Личность и паттерны, отработанные и подкрепляемые десятилетиями не правятся на раз-два-три, самовнушениями „Я себя люблю“ и советами в интернете.

Именно поэтому в ответ на такие запросы я рекомендую обратиться к специалисту и обозначаю, что эта тема не разовой консультации.

Ибо работа с самооценкой в терапии — это длительный процесс, занимающий, порой, годы, в зависимости от степени деформированности личности. И это целый путь, когда сначала клиент с терапевтом постепенно формируют доверие в отношениях. Когда клиент удостоверяется, что терапевт не поранит его в ответ на его проявления, что терапевт не засмеет его, если он сделает или скажет что-то, что сам считает постыдным, неадекватным, недостойным принятия, кои он привык получать раньше в отношениях. При этом терапевт останется предельно честным. При этом с искренним уважением.

После формирования доверия наступает этап эксперимента, исследования себя в новом опыте. Клиент по-разному пробует проявлять себя, исследуя, какие чувства его проявления появляются у партнеров по общению. Часто, это очень ресурсный этап, когда клиент рискует рассказывать то, о чем в начале терапии даже себе признаться не решался. И каково же приятное удивление от того, что столько лет скрываемое от всех людей, и местами даже от себя, оказывается не просто принятым, но и ценным. И как же много чувств, как правило, к тем людям, которые внушали, что какие-то части личности клиента недостойны быть в этом мире.

Дальше наступает этап, когда клиент и терапевт выстраивают прямо таки партнерские отношения. Когда клиент уже хорошо знает, на что в себе он может опираться, где он может любому человеку сказать „Нет“, если ему что-то не подходит, а где открыто заявить: „А вот здесь я — молодец!“

А затем наступает этап, когда терапевт уже, в общем-то, не нужен, но чувств и благодарности к нему за пройденный путь очень много. И это в моем опыте очень светлый, но местами грустный период. Ведь клиент уже вырос, терапевт ему не нужен, клиент уже научился справляться сам с тем, что в начале терапии казалось нереальным и непреодолимо трудным. И на этом этапе, как правило, происходит ассимиляция опыта — присвоение, резюмирование того, что было. Что было ценно, что было трудно, где было невыносимо, а где радостно. И в этом месте с проживанием того, что все заканчивается, терапевтический процесс считается завершенным.

Ох, что-то много своих чувств поднялось и от воспоминаний о завершении своей терапии, и от завершения терапии с клиентами, с которыми прошла этот путь.

Автор статьи: Ксения Аляева
источник