Наталья Радулова: Сестры Шекспира
Очередной мужчина в своем блоге стал обвинять женщин в тупости и безынициативности – они, мол, ничего не добились за все существование человечества ни в литературе, ни в физике, ни в мотогонках. Даже премию Дарвина редко берут.
Про премию Дарвина я сама добавила. Но мысль, которую пытался высказать этот парень, оставила без изменений: мужчины умнее и морально сильнее женщин, поэтому среди них всегда было больше гениев в различных областях. Может, и пьяниц, преступников тоже было больше, но уж если приходилось штурмовать вершину, это делал мужчина. Пока слабые девушки нерешительно мялись у подножия.
«Мужчина, если проявляет характер в бизнесе или в политике, – он не истеричка и не сучка, он поступает по-мужски»
Девушки блогеру пытались возразить – трудно добиваться профессиональных успехов, когда тебе даже присутствовать в высших учебных заведениях запрещено. Еще Вирджиния Вульф как-то рассуждала, что могло бы произойти, будь у Шекспира такая же одаренная, как он, сестра. «Она была такая же авантюристка, такая же выдумщица и путешественница в душе, как ее брат. Но в школу ее не отдали. У нее не было возможности учить грамматику и логику, читать Горация или Вергилия. Возьмет, бывало, книгу, скорее всего, брата, прочтет две–три страницы, и вдруг входят родители и говорят: «Чем мечтать над книжками, поштопай-ка чулки или посмотри жаркое». Они были, вероятно, к ней строги – для ее же блага, ибо люди были здравые, понимали, что такое жизнь женщины, и дочку свою любили – отец, наверное, в ней души не чаял. Кто знает, может, забравшись на чердак, тайком ото всех она и царапала какие-то странички, а после со всей предосторожностью прятала их или сжигала. Но вот ее, несовершеннолетнюю, просватали за сына торговца шерстью из их округи. «Мне ненавистен брак!» – крикнула она отцу, за что была им жестоко бита. Потом, правда, он перестал бранить ее. Умолял пощадить, не позорить старика своей строптивостью. Он ей юбку тонкую подарит или бусы, говорит ей, а у самого на глаза навертываются слезы. Как она может его не слушаться? Как может терзать родительское сердце?»
«Ну, это когда было! – возражал светоч мировой литературы, физики и мотогонок, временно подрабатывающий менеджером по продажам. – Ладно, я согласен, были времена, когда женщинам не разрешали учиться, распоряжаться деньгами и вообще выбирать судьбу. Но ведь за последние сто лет все изменилось. У вас даже паспорта появились. Так что ж вы не успели отхватить себе половину Нобелевских премий за это время?»
Как бы ни возмущались барышни в комментариях, но в общем и целом этот мужчина прав. Не успели. Конечно, женщины добились за сто лет многого. Там, где как-то можно совмещать семью и работу, они царят – у того же среднего бизнеса в России вообще, как мне кажется, женское лицо. Но на самых вершинах женщин действительно по-прежнему мало.
Почему? Безусловно, стеклянный потолок – барьер, ограничивающий продвижение женщин по служебной лестнице по причинам, не связанным с их профессиональными качествами, – существует. Просто так группа топ-менеджеров конкурента в юбке в свой клан не пустит, в этом случае мужская солидарность проявится, как никогда. В США, к примеру, несмотря на то что женщины составляют значительную часть всех сотрудников, около 84% топ-менеджеров 500 ведущих компаний страны являются мужчинами. На директорских должностях в этих компаниях мужчины составляют 88%. Не думаю, что в России ситуация принципиально иная. Довольно распространенная картина для нашей страны: полный офис женщин, которыми руководит парочка мужчин.
Женщинам все еще приходится прилагать раза в два больше усилий, чтобы достичь того же, что и мужчина. И стеклянный потолок, и сексизм – все это присутствует. Стоит женщине совершить хоть малейший промах, как все коллеги, друзья и недруги тут же вспоминают ее пол: «Ну понятно, баба!» И этой бабе придется все время преодолевать невероятное сопротивление, если она хочет закрепиться среди топ-менеджеров.
Но есть кое-что еще. Общественное мнение. Уверенность общества в том, что семья – это исключительно женская забота. И это не изменилось с веками. Во всяком случае, в России. Если женщина попробует поступать по-мужски – думать только о карьере, ее одернут, тут и сомнений нет. Да и все ее жизненные устои будут бунтовать против нее самой. Все то, что ей внушали с детства, начнет мучить ее: «Какая я мать! Какая я жена! Мой муж позабыт-позаброшен, сам готовит ужин, а я все еще на работе». Женщине придется воевать не только с обществом, но и с самой собой. И этот бой будет трудным самым.
В школе и в вузах девочки учатся в целом лучше мальчиков. Они более инициативные, успешные. Куда же они потом деваются? Известно куда. Кто пойдет в отпуск по уходу за ребенком? Кто, если в семье заболеет ребенок, останется с ним дома? Кто ляжет с ним в больницу? Кто вздрогнет от шепота за спиной: «Карьера этому родителю важнее, чем дети»? Кто будет терзаться чувством вины? Кто не станет засиживаться в лаборатории до утра, когда дома семья?
Если по какой-то причине общество забудет высказать женщине свое осуждение, то она сама с этим отлично справится. Подгоняемая мыслями «я плохая мать, я плохая жена» среднестатистическая женщина постарается поскорее сбежать из своей лаборатории. Постарается поскорее скомкать свою блестящую карьеру, остановившись на среднем варианте – он не требует такой отдачи, такого полного самоотречения. А в топ-менеджерах и в гениях пусть мужчины ходят. Их за это никто не ругает.
Науке, бизнесу или творчеству надо отдаваться полностью. И хорошо бы, чтобы рядом был человек, который не то что палки в колеса не вставляет, а поддерживает тебя полностью. Берет на себя все бытовые вопросы, обеспечивая все условия для спокойной работы. Но много вы знаете мужчин, способных стать такими помощниками для своих жен? Готовых стать их тенью, героем поговорки «за каждой великой женщиной стоит заботливый муж»?
Нет, я не прошу сдавать кровь, как это делала жена одного известного художника, чтобы купить ему в советское время краски. Но как насчет кашки с утра? Триста шестьдесят пять раз в год встать пораньше и приготовить? Как насчет того, чтобы гладить жене блузки и штопать колготки, если понадобится? Как насчет того, чтобы отказаться от собственных профессиональных устремлений, перейдя в неприметные середнячки, чтобы было время заниматься детьми, хозяйством или секретарскими делами своей великой супруги? Кто-то же в семье должен этим заниматься, пока другой на Нобелевку идет…
Я ни к чему не призываю – только задуматься. Задуматься над тем, что мужчину редко осуждают, если он сосредоточен на карьере. Если проявляет характер в бизнесе или в политике – он не истеричка и не сучка, он поступает по-мужски. Если его вторая половина жизнь положила на то, чтобы обеспечить ему тыл. Мужчину редко осуждают, если он полностью отдается работе, подзабивая на родительские обязанности… Женщину за такие вещи осуждают всегда. И она сама уверена – так и надо.
vz.ru/columns/2011/9/30/526573.html
Про премию Дарвина я сама добавила. Но мысль, которую пытался высказать этот парень, оставила без изменений: мужчины умнее и морально сильнее женщин, поэтому среди них всегда было больше гениев в различных областях. Может, и пьяниц, преступников тоже было больше, но уж если приходилось штурмовать вершину, это делал мужчина. Пока слабые девушки нерешительно мялись у подножия.
«Мужчина, если проявляет характер в бизнесе или в политике, – он не истеричка и не сучка, он поступает по-мужски»
Девушки блогеру пытались возразить – трудно добиваться профессиональных успехов, когда тебе даже присутствовать в высших учебных заведениях запрещено. Еще Вирджиния Вульф как-то рассуждала, что могло бы произойти, будь у Шекспира такая же одаренная, как он, сестра. «Она была такая же авантюристка, такая же выдумщица и путешественница в душе, как ее брат. Но в школу ее не отдали. У нее не было возможности учить грамматику и логику, читать Горация или Вергилия. Возьмет, бывало, книгу, скорее всего, брата, прочтет две–три страницы, и вдруг входят родители и говорят: «Чем мечтать над книжками, поштопай-ка чулки или посмотри жаркое». Они были, вероятно, к ней строги – для ее же блага, ибо люди были здравые, понимали, что такое жизнь женщины, и дочку свою любили – отец, наверное, в ней души не чаял. Кто знает, может, забравшись на чердак, тайком ото всех она и царапала какие-то странички, а после со всей предосторожностью прятала их или сжигала. Но вот ее, несовершеннолетнюю, просватали за сына торговца шерстью из их округи. «Мне ненавистен брак!» – крикнула она отцу, за что была им жестоко бита. Потом, правда, он перестал бранить ее. Умолял пощадить, не позорить старика своей строптивостью. Он ей юбку тонкую подарит или бусы, говорит ей, а у самого на глаза навертываются слезы. Как она может его не слушаться? Как может терзать родительское сердце?»
«Ну, это когда было! – возражал светоч мировой литературы, физики и мотогонок, временно подрабатывающий менеджером по продажам. – Ладно, я согласен, были времена, когда женщинам не разрешали учиться, распоряжаться деньгами и вообще выбирать судьбу. Но ведь за последние сто лет все изменилось. У вас даже паспорта появились. Так что ж вы не успели отхватить себе половину Нобелевских премий за это время?»
Как бы ни возмущались барышни в комментариях, но в общем и целом этот мужчина прав. Не успели. Конечно, женщины добились за сто лет многого. Там, где как-то можно совмещать семью и работу, они царят – у того же среднего бизнеса в России вообще, как мне кажется, женское лицо. Но на самых вершинах женщин действительно по-прежнему мало.
Почему? Безусловно, стеклянный потолок – барьер, ограничивающий продвижение женщин по служебной лестнице по причинам, не связанным с их профессиональными качествами, – существует. Просто так группа топ-менеджеров конкурента в юбке в свой клан не пустит, в этом случае мужская солидарность проявится, как никогда. В США, к примеру, несмотря на то что женщины составляют значительную часть всех сотрудников, около 84% топ-менеджеров 500 ведущих компаний страны являются мужчинами. На директорских должностях в этих компаниях мужчины составляют 88%. Не думаю, что в России ситуация принципиально иная. Довольно распространенная картина для нашей страны: полный офис женщин, которыми руководит парочка мужчин.
Женщинам все еще приходится прилагать раза в два больше усилий, чтобы достичь того же, что и мужчина. И стеклянный потолок, и сексизм – все это присутствует. Стоит женщине совершить хоть малейший промах, как все коллеги, друзья и недруги тут же вспоминают ее пол: «Ну понятно, баба!» И этой бабе придется все время преодолевать невероятное сопротивление, если она хочет закрепиться среди топ-менеджеров.
Но есть кое-что еще. Общественное мнение. Уверенность общества в том, что семья – это исключительно женская забота. И это не изменилось с веками. Во всяком случае, в России. Если женщина попробует поступать по-мужски – думать только о карьере, ее одернут, тут и сомнений нет. Да и все ее жизненные устои будут бунтовать против нее самой. Все то, что ей внушали с детства, начнет мучить ее: «Какая я мать! Какая я жена! Мой муж позабыт-позаброшен, сам готовит ужин, а я все еще на работе». Женщине придется воевать не только с обществом, но и с самой собой. И этот бой будет трудным самым.
В школе и в вузах девочки учатся в целом лучше мальчиков. Они более инициативные, успешные. Куда же они потом деваются? Известно куда. Кто пойдет в отпуск по уходу за ребенком? Кто, если в семье заболеет ребенок, останется с ним дома? Кто ляжет с ним в больницу? Кто вздрогнет от шепота за спиной: «Карьера этому родителю важнее, чем дети»? Кто будет терзаться чувством вины? Кто не станет засиживаться в лаборатории до утра, когда дома семья?
Если по какой-то причине общество забудет высказать женщине свое осуждение, то она сама с этим отлично справится. Подгоняемая мыслями «я плохая мать, я плохая жена» среднестатистическая женщина постарается поскорее сбежать из своей лаборатории. Постарается поскорее скомкать свою блестящую карьеру, остановившись на среднем варианте – он не требует такой отдачи, такого полного самоотречения. А в топ-менеджерах и в гениях пусть мужчины ходят. Их за это никто не ругает.
Науке, бизнесу или творчеству надо отдаваться полностью. И хорошо бы, чтобы рядом был человек, который не то что палки в колеса не вставляет, а поддерживает тебя полностью. Берет на себя все бытовые вопросы, обеспечивая все условия для спокойной работы. Но много вы знаете мужчин, способных стать такими помощниками для своих жен? Готовых стать их тенью, героем поговорки «за каждой великой женщиной стоит заботливый муж»?
Нет, я не прошу сдавать кровь, как это делала жена одного известного художника, чтобы купить ему в советское время краски. Но как насчет кашки с утра? Триста шестьдесят пять раз в год встать пораньше и приготовить? Как насчет того, чтобы гладить жене блузки и штопать колготки, если понадобится? Как насчет того, чтобы отказаться от собственных профессиональных устремлений, перейдя в неприметные середнячки, чтобы было время заниматься детьми, хозяйством или секретарскими делами своей великой супруги? Кто-то же в семье должен этим заниматься, пока другой на Нобелевку идет…
Я ни к чему не призываю – только задуматься. Задуматься над тем, что мужчину редко осуждают, если он сосредоточен на карьере. Если проявляет характер в бизнесе или в политике – он не истеричка и не сучка, он поступает по-мужски. Если его вторая половина жизнь положила на то, чтобы обеспечить ему тыл. Мужчину редко осуждают, если он полностью отдается работе, подзабивая на родительские обязанности… Женщину за такие вещи осуждают всегда. И она сама уверена – так и надо.
vz.ru/columns/2011/9/30/526573.html
Комментарии (22)
RSS свернуть / развернуть«Мужья – как режиссеры, – говорит моя приятельница. – И делятся они на две категории: те, которые снимают жен в своих фильмах, и те, которые никогда, ни при каких обстоятельствах не дадут жене роль. Лучше удавятся».
Эта моя приятельница, актриса, допустим, Инна, действительно всех мужчин воображает режиссерами и прикидывает: будет такой человек снимать ее в своих кинофильмах, будет предлагать ей роли в спектаклях или нет. У нее было два супруга – представителя этой профессии, есть с чем сравнивать. Первый муж, руководитель какого-то провинциального театра, с которым они сошлись еще во времена студенчества, категорически отказывался как-либо Инну продвигать: «Я не вижу тебя в этой роли». И ладно бы он не видел ее в одной роли, а так – во всех. Казалось даже, что он намеренно губит актерский талант жены, не позволяя высовываться на сцене дальше «Кушать подано».
«Нормальная женщина должна сидеть дома и воспитывать детей! Бросай работу, бросай!»
«Педагоги говорили, что у меня потенциал, у меня большое будущее, – объясняла Инна мужу вечерами на кухне. – Дай мне шанс проявить себя». Не давал. Придумывал сотни объяснений: и что она как актриса неубедительна, и что он сам не может допустить зависти в театре: «Подумай, что скажут люди. Все ведь будут шептаться, что ты добилась успеха только благодаря тому, что спишь с нужным человеком. Поэтому давай сама, сама, без моей помощи». Но как – сама, если все в театре подчиняются ему? Режиссер пожимал плечами: «Милая, но ты пойми: иначе невозможно».
Оказалось, возможно. Вняв совету супруга – «сама, сама», – приятельница моя в конце концов решила попытать счастья в столице. Она не собиралась разводиться, она просто хотела походить по кастингам, узнать, что к чему. Но супруг воспринял это как восстание рабов. Едва услышав о поездке в Москву, он устроил скандал: «Что ты там забыла? Какое еще кино? Никуда не поедешь!» Этот тихий человек разбушевался так, что перебил все семейные фотографии в рамочках и раза два заехал Инне по физиономии. «Теперь кастинги тебе не грозят!» – демонически хохотал он, когда жена сбегала по лестнице.
В общем, у Инны не осталось другого выхода – в Москву, в Москву. Она устроилась у школьной подруги и стала обивать пороги киностудий. Где-то ее брали в массовочку, где-то давали эпизодик, рекламку – в общем, кое-как перебивалась. Муж приезжал несколько раз, валялся в ногах, умолял вернуться. Но Инна что-то уже поняла для себя. Этот человек не хотел ее счастья – он хотел лишь, чтобы она всегда зависела от него. И боялся, что как только она добьется успеха, то тут же вырвется из-под его власти.
«Я не хочу, чтобы моя жена работала, – как-то честно мне признался один знакомый. – Ведь тогда я не смогу ставить ей условия. Не смогу чувствовать себя главным в семье. А ну как она осмелеет настолько, что перестанет быть послушной? Не, мне такого феминизма не надо».
Режиссер, первый муж Инны, видимо, тоже этого боялся. А ну как жена тоже начнет работать, начнет себя уважать? Выползет из-под коврика и поймет, что она тоже чего-то стоит? Перестанет грустить, плакать и начнет получать удовольствие от самореализации? Оглянется по сторонам и поймет, что есть более добрые, честные, справедливые мужчины, которые не вставляют женам палки в колеса?
«Юра меня не снимал, – рассказывает о своем муже-режиссере Юрии Чулюкине актриса Наталия Кустинская. – Лишь однажды попросила у мужа роль – Тоськи в «Девчатах». Он дал честное партийное слово, что роль будет моя. И вдруг узнаю, что Тоську уже играет Надя Румянцева! Как я плакала! А Юра, хоть и обманул меня, вины не чувствовал: «Мне нужна жена, а не актриса номер один».
Очень точная фраза. В этом «мне нужна жена» скрывается и вся неуверенность, и весь страх мужчины. Режиссер Чулюкин снимал много, не только «Девчат». И уж какую-нибудь роль для своей любимой женщины наверняка мог найти. Но не хотел. Не хотел, чтобы она стала актрисой номер один. А то мало ли. Лишь когда они уже расставались, он предложил Кустинской роль в фильме «Королевская регата». Может, это было своего рода извинение за то, что, имея возможность, не помогал жене. Хотя прекрасно знал, что век актрисы короток.
Так вот. Таких мужей моя приятельница Инна называет «те, которые не снимают». Не так уж обязательно, чтобы супруг был именно постановщиком. Бизнесмен, который не хочет помогать жене, потому что воспринимает ее как конкурента и опасается, что она сожрет его, едва наберет силу. Актер, который шипит: «Тихо! Тихо!» – когда ему предлагают: «Слушай, а давай мы и твою жену снимем». Ученый, который закатывает истерики супруге, с которой познакомился в лаборатории: «Нормальная женщина должна сидеть дома и воспитывать детей! Бросай работу, бросай!» Все они панически боятся потерять власть. А власть, как им кажется, они имеют лишь тогда, когда женщина зависит от них – морально, материально. Когда в профессиональной жизни она полный ноль.
Кстати, и барышень таких перепуганных полно. «Пусть не высовывается, – говорит одна бизнесвумен о своем любовнике. – Я куплю ему машину, собаку, попугайчика, все, что захочет. Но есть он должен только из моих рук. А то знаю я этих мужиков. Чуть только почувствует свободу, чуть начнет зарабатывать сам, так сразу хвост распушит и начнет к другим бабам клеиться. Парни такие неблагодарные».
Но есть люди, которым хватает великодушия и любви, чтобы доверять своим партнерам. Они больше в себе уверены, что ли. Они умеют радоваться удачам тех, кого любят. Они воспринимают их победы как свои победы. И главное – они готовы всеми силами поддерживать, помогать. Есть режиссеры, которые хотят, чтобы их жены были актрисами номер один.
Второй муж Инны именно такой. Он еще не сделал из нее Чурикову, как Глеб Панфилов, но во всех своих постановках он ее видит. Инна, привыкшая за годы первого брака к фразе «Я не вижу тебя в этой роли», поначалу пугалась – неужели второй муж считает ее такой разноплановой актрисой? А теперь понимает, что он сам как режиссер берется, как правило, за те вещи, в которых Инна будет блистать.
Это его стремление сделать лучше для нее, его умение ценить ее талант, восхищаться ею полностью обезоруживает. Поначалу Инна даже плакала постоянно – от благодарности и нежности. В первом браке она билась, как о стену. А во втором знает: рядом с ней человек, который желает ей добра и открывает для нее все двери. Без просьб, без ультиматумов, без унижений.
Причем у них были и периоды безработицы, сейчас в семье вообще только Инна зарабатывает, но на отношения это не повлияло. «Он не предатель, – говорит Инна. – Он мой лучший друг. Понимаешь? Дружба крепкая не сломается, не расклеится от дождей и вьюг… Я люблю и понимаю, что любима. По-настоящему, без всяких. А на остальное плевать».
Дело ведь по большому счету не в том, сколько главный ролей Инна может получить от супруга. А в том, как он к ней в целом относится. От первого мужа, который держал ее мертвой хваткой: «Сидеть, я сказал!» – она не знала, как отделаться. А этому, который дает ей полную свободу: «Давай, девочка, вперед, будь лучшей!» – верна всем сердцем. И правильно. Редкий мужчина. Не дай Бог потерять.
Ева
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.