Вы не должны сравнивать себя с другими, и если природа создала вас летучей мышью, вы не должны пытаться стать птицей страусом. Вы иногда считаете себя странным, вы корите себя за то, что идёте иными путями, чем большинство. От этого вам следует отучиться. Смотрите на огонь, смотрите на облака, и когда у вас возникнут видения и в вашей душе заговорят голоса, положитесь на них и не спрашивайте, угодно ли, понравится ли это господину учителю, или господину папе, или какому-нибудь боженьке! Так губят себя. Так сливаются с толпой и становятся окаменелостью.

Герман Гессе

Тихим шагом, не спеша,
Только крыльями шурша,
С красным гребнем без забот
К нам крадётся Новый Год!

Что же за чудесное дерево сосна? Что еще мы не знаем про нее? Сосналечит, одевает, согревает, кормит, воодушевляет! В сосне все употребляется человеком в пользу: корни, веточки, хвоя, сережки, почки, шишечки. Узнаем все больше и больше про обычную сосну. Какие тайны она еще откроет перед нами?

Сегодня мы поговорим об одной из тайн сосны — ее замечательной, лечебной и волшебной хвое — иголках сосны. А конкретно — применение хвои сосны а плетении.

Удивлению нашему не было предела, когда узнали, что способов плетения из иголок сосны много! Попробовали все техники и решили придумать свою. Взяли обычный крючок для вязания, нитки мулине и начали вязать.

Секрет прост: вяжутся обычные столбики без накида, а внутрь вставляется хвоя сосны. особенностью такого плетения является то, что петельки надо затягивать крепче обычного, не как при обычной вязке. Со временем рука привыкает и вяжется легко.

Начать надо со сбора хвои. Выбирать самые длинные иглы. Если у вас рядом кедры или сосна Веймутова, то проблем не будет с поиском длинных сосновых игл. У нас ситуация другая: чтобы найти хвою длиной 12 -13 сантиметров пришлось долго погулять по лесу.

Собранную хвою лучше высушить, чтобы она не дала усадку в готовом изделии. Перед плетением (или вязанием, это кому как удобней) хвою заливаем горячей водой минут на 20 — 30. достаем из воды, слегка просушиваем и удаляем колпачки с основания игл. Следим чтобы иглы были чистые и разделены между собой, каждая хвоинка отдельно.

Вязать основание нашей вазы мы начинали так: обматывали пучок иголок, закрепляли нить и начинали вязать столбиком без накида вокруг этого пучка. Можно только из ниток связать кружок и только потом начать обвязывать сосновые иглы.

Плести можно любые формы, регулируя расширение и сужение прибавлением и уменьшением петелек.

Регулировать толщину соснового валика поможет приспособление в виде небольшой трубочки. Мы ее сделали из катушки (сердцевина катушки из-под мононити). Можно приспособить любую трубку желаемого диаметра удобной для вас длины.

Во время работы надо постоянно добавлять иглы. Чтобы концы иголок не торчали во все стороны, надо постараться добавлять хвою во внутрь соснового пучка.

Дадим еще один совет: не вяжите сухими иглами! С сухой хвоей трудно следить за толщиной соснового валика. Постоянно надо следить, чтобы хвоя была мягкая и влажная. Для этого можно замачивать не всю хвою сразу, а небольшими порциями.

Любая плетеная вещь из сосновой хвои в квартире будет наполнять ароматом свежести все ваше пространство.

Посмотрите видео «Хвоя сосны в плетении» в котором мы подробно показали все приспособления и приемы плетения из сосновой хвои.

Палочка для чистки зубов из сосны

Палочка для чистки зубов из сосны — все гениальное просто. Так хочется каждую свою статью начинать со слов: в природе все предусмотрено для человека. В природе есть все! Натуральные зубные щетки, точнее будет сказать, палочки для чистки зубов есть в лесу.

Возможно, если бы человечество меньше изобретало зубных щеток и паст, меньше было бы и кариеса? Попробуйте набрать в поисковике «зубная щетка», будете удивлены огромному выбору предлагаемых ноу-хау в этой отрасли. Прямо пропорциональная зависимость! Чем больше зубных щеток и паст тем больше кариеса и других заболеваний зубов и десен.

Зачем переделывать совершенное изобретение? Сосновая палочка идеальное, но к сожалению забытое нами, средство для чистки зубов. Пользоваться ей просто, доступно и бесплатно. Надо взять и пожевать один конец веточки, она сразу становится мягкой. Можно прекрасно почистить зубы, межзубные пространства, помассировать десны. В добавок — весь спектр полезных веществ сосны будет благоприятно воздействовать на ротовую полость.

Если Вы хотите, чтобы жизнь улыбалась Вам, подарите ей сначала свое хорошее настроение.
Бенедикт Спиноза

Тому, кто в состоянии отличить хороший совет от плохого, вообще не нужны советы.
Вадим Зеланд

Ни один острый меч не заменит спокойного сознания.
© Миямото Мусаси

Имя руны означает «град». Это образ льда — создателя первооснов. Она является также символом бессмертия, ибо объединяет в себе руну жизни и руну смерти. Кроме того, это и смысл мифа, полярного мифу о Бальдре — мифа о бессмертии через вечное возвращение, подобно граду, который бессчетное множество раз возникает из воды и вновь становится водою.
Так вот, если Один тысячелик, логично предположить, что Бальдр — попросту его эманация, одна из его ипостасей, Один молодой, чистый, совершенный. Бальдр был бы «юношей», как Один — «старцем». Юный бог воплощает высшую ступень порядка и правосудия, но порядка слишком совершенного, нежизнеспособного. «Никакой из его приговоров не может свершиться». И Один, и Бальдр должны быть пронзены насквозь, чтобы достигнуть формы Пробуждения. Первый, находясь на Иггдрасиле, сам себя ранит собственным копьем, чтобы открыть руны. Второй оказывается смертельно раненным собственным братом-слепцом на тинге. Однако эта смерть влечет за собою закат богов или, точнее, «свершение предназначения Рока», возвещая возврат Золотого Века. Могут возразить, что Бальдр, в отличие от Одина, поражает себя не сам. Однако известно, что Бальдр, как и его отец, был прекрасно осведомлен о том, каков рок, долженствующий свершиться. Поднимаясь на тинг, он прекрасно знал, на какую участь себя обрекает.
А что вручает Один своему сыну, распростертому на погребальном костре, перед тем, как тот отправится в Helheim, обитель умерших? Кольцо, Драупнир, обладавшее свойством каждые девять ночей порождать восемь колец, имеющих тот же вес, что и сам Драупнир. Не здесь ли, в очередной раз, кроется тайна обряда девяти hvel, «колес» (здесь — в символической форме)? Кроме того, Один шепчет сыну на ухо высшую тайну: заклинание, позволяющее преодолеть переходы и достичь Пробуждения.
Нордически-полярная Традиция таит в себе множество вещей, достойных внимания. На протяжении долгих веков она как бы спала. Кое-какие архитектурные мотивы, сказки были лишь отражением ее блеска. Она была обесславлена, очернена, извращена, фальсифицирована, обесчеловечена. И однако же она выжила — сегодня вновь настало время брать все самое лучшее из того, чем она богата.
Ибо близится срок возрождения Бальдра — и возвращения Золотого Века.

Одним из главных признаков зрелости духа является
полное отсутствие потребности кому-то что-то доказывать.

Вы просто подумайте о чем-нибудь хорошем, ваши мысли сделают вас легкими и вы взлетите.
Джеймс Барри

Жить так, как вы хотите — это не эгоизм. Эгоизм — это когда другие должны думать и жить так, как вы хотите.

Легко быть святым, сидя на горе Тай-Шань. Гораздо сложнее оставаться святым, сидя на базаре.
Китайская пословица.

Черты архаического предшественника домашних духов сохранил и образ баенника. Обряды, которые изначально исполнялись в честь домового-баенника, с развитием земледелия стали совершаться в честь овина и овинника, что свидетельствует о выделении последнего из синкретического домашнего духа. Вот почему «именины» овинника по своей сути не отличаются от «именин» домового. В некоторых местностях Костромской губ., например, в этот день в овин приносят пирог и петуха. Птице на пороге отрубают голову и ее кровью окропляют все углы.800 В Орловской губ. принято резать кур под овином 4/17 сентября.801 Вместе с тем в празднование «именин овина» привносятся и земледельческие элементы. В различных локальных традициях подобное празднование совпадает с днем окончания обмолота. В этот день хозяин с утра клал на садило хлеб-соль. По окончании же обмолота такого рода приношение обычно забирали домой и там праздновали «именины овина». Факт свидетельствует о том, что изначально подобный праздник был домашним и что праздник овина возник позднее. Уходя домой, тем не менее низко кланялись овину, сопровождая поклоны заговором: «В море постоять — огня не видать, по колено стоять — воды не видать». По-видимому, этой магической формулой предотвращались и пожар, и затопление собранного зерна. Другой же заговорной формулой, произносимой по окончании обмолота, обеспечивался будущий урожай: «Уроди, Господи, на новый год больше и дольше». Обеспечение будущего урожая дублировалось и в весеннем обряде христосования, связанном с овином. Суть его в следующем: на Пасху хозяин забирался на садила и в момент, когда проходили по селу с иконами и священник восклицал: «Христос воскресе», хозяин с садила отвечал: «Воистину воскресе!».802 В образе овинника проявляются черты духа-«хозяина», заботящегося об урожае. В белорусской традиции обряд, посвященный овиннику (евнику), направлен на сохранение собранного урожая от пожара. При этом когда кладут снопы ржи для просушки («насаживают евню»), то бросают сноп в огонь, а по окончании молотьбы оставляют сноп в овине, чтобы его «хозяину» «была занятка».803
На произнесение имени домового, как и любого другого языческого божества, накладывается своего рода табу, и особенно ближе к ночи. Крестьяне вообще боятся много говорить о домовом и никогда его не бранят.804 Упоминая же «хозяина», они используют различные синонимические замены, акцентирующие внимание на той или иной семантике его образа. Анализ последних позволяет выявить семантический спектр стоящего за ними образа. Чаще всего этот персонаж осмысляется как предок, родоначальник, глава крестьянской семьи, данной семейно-родовой общины («дедушка», «батюшка», или «батанушка»). С живущими в избе он находится в кровнородственных отношениях («братанушка», «браток»). Этому мифическому существу принадлежит главенствующее место в социальной иерархии, сложившейся в рамках данного микроколлектива («хозяин» и даже «господин»). Рассматриваемый персонаж предстает и как средоточие благоденствия живущей под его покровительством крестьянской семьи («кормилец», «корми-лушка», «кормильчик»). Однако это не только дух семьи, но и дух постройки. О связи его с крестьянской избой напоминают диалектные наименования — «доможил», «доможирушка». Впрочем, последние встречаются больше в мифологических рассказах, чем в анализируемых приговорах. Вместе с тем некоторые наименования домового напоминают о локализации его в параллельном мире: «сусед», «соседка», «соседушка», «соседушка Потапушка». В мифологических рассказах в отличие от приговоров домовой может носить и название «постень», обозначая призрачное, бестелесное, подобное тени существо, или же — «другая половина»: в последнем случае он осмысляется как двойник человека. В силу полисемантизма этого образа возможны различные сочетания его наименований: хозяин-батюшка, батюшка-кормилушка, дедушка-соседушка, соседушка-братанушка и пр.805
Соответственно называется домовой в иных этнокультурных традициях: маны (души предков) от manes (тени) — у римлян; mаrа — у шведов; Hausmann, Polter¬geist, Kobold — у немцев; Hobgoblin — у англичан; 1е lutin, furfadet — у французов; pajnajainen (гнетущий, давящий) — у финнов; Siemi dewas Koboli — у литовцев и т. д.806
Домашнему божеству, как впоследствии и христианским святым, принято было (и особенно на закате солнца) кланяться и «прощаться»,807 т. е. просить прощения за явные и предполагаемые прегрешения, сказавшиеся на благополучии крестьянской семьи.
За домовым же, осмысляемым в качестве предка родоначальника, старшего в семейно-родовой общине, надлежало ухаживать, оказывая ему всевозможные знаки уважения.
При входе в жилище, в том числе и в лесную промысловую избушку, полагалось по этикету «проситься» у ее «хозяина» на ночлег. Лишь при этом условии вошедший сюда оказывался под покровительством домашних духов и охранялся законом гостеприимства. В противном же случае вошедший проводил всю ночь без сна, пребывая в мистическом страхе и нередко обращаясь в паническое бегство. Домовой и леший в таких рассказах взаимозаменимы, а подчас и не дифференцированы друг от друга."

Криничная «русская мифология»